Я помню, как мой отец, Алексей Васильевич Авдонин, рассказывал про войну и танковые сражения. Да, именно мой отец (1923 г.р.), а не дедушка. Я поздний ребенок, отцу было 57 лет в год моего рождения. Когда началась война отец уже учился в Ульяновском бронетанковом училище им. В.И.Ленина, но выпуск их состоялся только 22 декабря 1941 года.
Для поступления в 1941 году в училище отец «добавил» себе два года, поэтому уже в 19 лет стал командиром танкового взвода в звании лейтенанта. В феврале 1942 весь его выпуск (на фото выше) прибыл на завод, где каждый получил по три танка (танковый взвод) и экипаж к ним. Позже эшелоном они были переброшены на Центральный фронт, с февраля по апрель 1942 мой отец участвовал в боях под Москвой. По рассказам отца стояли жуткие морозы, танки не «глушили», спали прям на броне танков. Немцев атаковали внезапно, заранее заняв скрытые оборонительные позиции. В один из таких зимних дней при движении танковой колонны решили сделать привал, пообедать в чистом поле усеянном складированными бревнами – когда присели на них – резко вскочили – это было поле усыпанное нашими и немецкими бойцами (их никто не хоронил, они так и остались после боев на этом поле в морозы под снегом). 6 апреля 1942 гола в составе 17-ой отдельной танковой бригады при наступлении в направлении Шуховская, д.Петушки Московской области его танк был подбит, горел, получил тяжелые осколочные ранения, перебиты пальцы, контужен, обгорело лицо, руки, спина, но он остался жив. Осколок попал и в голову, так и остался там на всю жизнь – «к этому эхо войны» отец иногда позволял прикоснуться. Кстати, во время войны все его однокурсники с фото выше — погибли! Светлая им память!
После излечения в госпитале в Сталинграде отец в июле 1942 года снова участвовал в боях, но уже на Юго-Западном фронте в составе 110 танковой бригады 3-го танкового корпуса в должности заместителя командира танковой роты. 7 июля 1942 при обороне города Воронеж в танковом бою, его командирский танк был подбит, горел, снова получил тяжелые ранения и ожоги. При отступлении (было и такое) его группа наткнулась на засаду гитлеровцев – те заранее установили на разбитом мосту через реку (название не известно) пулеметный расчет и, когда войска начали переправляться ночью через эту водную преграду на раскладных десантных лодках, фашисты открыли огонь по ним, отец был ранен, начал тонуть, пытаясь снять сапоги, потерял сознание, очнулся уже на берегу без сапог и только он один живой на берегу, каким-то чудом остался жив…. Так и не мог объяснить, как он выжил! После долго лечился в госпитале в г.Чкалов (сейчас Оренбург). Главное, что руки и ноги целы, но из-за ранений и ожогов отец был инвалидом Великой отечественной войны!
Затем был Забайкальский фронт и боевые действия в Манчжурии против Квантунской армии (императорская армия Японии). Для отца война закончилась не 9 мая, а в сентябре 1945 года – после капитуляции Японии.
После войны была успешная военная карьера, отец закончил Академию бронетанковых войск им.Сталина (его аттестат подписывал герой ВОВ маршал бронетанковых войск П. Ротмистров), участвовал в ряде боевых операций и завершил военную карьеру в должности начальника разведки танковой дивизии в Белорусском военном округе. Награжден орденами (в том числе, двумя орденами Красной звезды) и медалями (на фото).
Уже на пенсии, когда я был маленьким, отец рисовал много картин маслеными красками на холсте. Еще до войны он учился в Москве изобразительному искусству. Отец иногда рассуждал в слух – если бы не война, стал бы художником!
Previous
Next
Кстати, моей бабушке, Елизавете Авдониной, похоронка на моего отца приходила два раза! Но он оставался жив!
Он и поныне жив в наших сердцах и всегда с нами! Мы все помним! Беларусь помнит!
