Нашей семье повезло – она не знала бомбежек, эвакуации и оккупации, поскольку еще до войны дед получил назначение в Ташкентское высшее командное пехотное училище, преподавал там тактику. В 1941 году в Термезе формировал полк (1277 стрелковый полк) из местного населения и оттуда же, из Термеза, вместе с полком ушел на фронт.
Я не застала деда и про войну знаю только из рассказов своей мамы. Она – поколение «детей войны». А теперь слушаю, как она рассказывает про войну моему ребенку – знакомые с детства рассказы.
Как ходили на стадион траву косить, чтобы есть, как подкармливали тех, у кого украли карточки (это было равноценно голодной смерти), как варили и ели черепах (в Ташкенте), как подобрали трехногую кошку и мама давала ей свой хлеб, как город хоронил сгоревшего летчика (детей не пустили).
Как моя бабушка (его прабабушка) днем работала в библиотеке, вечерами – делопроизводителем, а по ночам вязала носки и рукавицы для фронта, чтобы заработать еще дополнительную рабочую карточку… Какое ликование было, когда пошли сибиряки, когда открыли второй фронт. Как ждали сообщений Левитана.
Как в училище, когда объявили о капитуляции, собрали всех детей и выдали по черной булочке и пакетику таких же черных макарон (это врезалось маме на всю жизнь, одно из самых ярких воспоминаний ее детства). И мама просила бабушку – не сливай воду от макарон! она такая вкусная! Мама до сих пор любит и иногда готовит затирку – это когда поджаренную муку засыпают в подсоленный кипяток (получается клейстер, как обойный клей) – в войну это считался пир у детей.
Ребенок слушает с восторгом, требует продолжения, а я думаю – как же люди выдержали, выстояли, победили? Не сошли с ума? Как пережили все это? Какое же величие народа, к которому мы привыкли. И даже слезы выступили…
И отдельная страница семейных воспоминаний – фото и документы военного времени. Их на удивление сохранилось много, несколько десятков. Но по мне самые «цепляющие» – даже не фронтовые (хотя и они есть).
Вот вполне мирное, гражданское фото. Только фото слева – это праздничное фото к 23 февраля 1941 года (до начала войны), а фото справа – декабрь 1941 (фото на пропуск в училище). Ребенок, а насколько изменилось выражение глаз, лица – потухли…
Выпуск деда – курсантов Ташкентского пехотного училища (дед второй слева в верхнем ряду). Обычное фото, кроме даты – май 1941 г. Через месяц началась война. Многие ли из них дошли по Победы? Мы со следопытами из ТПУ несколько лет назад вместе смогли установить судьбу пятерых. Остальных – не знаем.
А это – историческое, хотя и тоже «штатское» фото. Прощание деда с семьей перед отправкой на фронт. Бабушка улыбается, а глаза – грустные.
Записка с фронта (на обороте фотокарточки)
В 1947 году дед получил назначение в разрушенный Минск, возглавлял военную кафедру в Минском юридическом институте и отдел организационно-массовой работы ДОСААФ. Фото деда и сейчас висит в музее юрфака БГУ. Вот это фото (вот так делался портрет в домашних условиях. У бабушки такое веселье в глазах – их поколение, как никакое другое, умело радоваться):
КОГДА ДЕРЕВЬЯ БЫЛИ МАЛЕНЬКИМИ…
Думаете, нельзя вернуться на 70 лет назад? Можно!
Вон – слева идет наш дедушка и смотрит на нас, на балкон…
Дедушкааа! Мы здесь, на балконе! … спустя 70 лет…
Смотри, какими большими стали деревья!
Мы все-таки встретились!
